В тихом уголке Плесецка, где ветер шепчет соснам вековые тайны, обычный дом стал хранилищем ускользающего времени. Александр Панкратов, человек с глазами коллекционера — беспокойными и жадными до деталей, — годами собирал обломки эпох, как моряк ракушки после шторма.
Его дом — это матрешка: за скрипучей калиткой двор, уставленный железными реликвиями, за порогом — комната, где воздух густ от запаха старого дерева и латуни. Здесь нет табличек «руками не трогать», только тихий треск часовых механизмов, отсчитывающих минуты с 1923 года.
Когда Александр ведет гостей по своему царству, его пальцы дрожат у замков — не от возраста, а от страсти. Он знает биографию каждого экспоната лучше, чем собственную: «Этот утюг гладил платье невесты в 1956-м, а те часы остановились в день смерти Сталина».
Местные уже шепчутся: «У Панкратова не дом, а машина времени». Дети тычут пальцами в диковинные телефоны с диском, старики всхлипывают, узнавая прялку бабушки. Даже чиновники, пришедшие с проверкой, уходили с пустыми блокнотами и полными карманами воспоминаний.
«Здесь не музей, — смеется хозяин, поправляя выцветшую фотографию в рамке. — Это чердак человечества, куда мы складываем то, что жалко выбросить».
